Выстрелков ШОУ продюсерский Центр представляетМакаров Артур Ардавасович
|
Выступает со своими стихами и пародиями на Старом Арбате, гастролирует с эстрадными программами московского центра творческих встреч. |
КИНОСПЕКТАКЛЬ ОДНОГО АКТЕРА
Не тот народ пошел нынче, раздолбаи одни,
никто в сказки не верит,
а раздолбайки слушать любят.
Вот, вам раздолбаям раздолбайка первая.
Жил был арапчонок один
Курчавый такой – Пушкиным звали.
Великим русским писателем был.
На Руси уклад простой –
любой арап великим русским писателем стать может.
Написал как-то арапчонок сказку
про рыбака и рыбку золотую,
да приврал, как водится,
что, дескать, с русским рыбаком оказия приключилась.
А дело было у моря Балтийского
и рыбак эстласедом был - эстонец по-нашему.
Эстласедами - они сами себя называют,
по тому, как сидят в своей Эстонии
и никого не оккупируют.
Суровый надо сказать народец.
А чего им суровыми не быть?
Вечно их горемычных захватывали
немцы, датчане, шведы, поляки,
один раз даже два грузинских коммуниста захватили.
Вот так и жили
от оккупации до оккупации
и оккупантов не любили очень.
Рыбака эстласедского – Иваром звали –
по-нашему Иваном значит.
Жил он со старухой своей Иварихой непонятно как,
Лютовала она, почём свет стоит…
лютеранская старуха была.
Собака их лайка Ваймуле
и та меньше гавкала.
Как-то раз, послала старика старуха Ивариха,
крепко послала, по эстласедски.
Опечалился старик.
Три дня и три ночи думал,
чё Иварихе своей ответить.
Так и не придумал чё,
пошел на море свое балтийское рыбу ловить.
Закинул Ивар невод в море Балтийское
и вытащил невод с травою заморскою.
Накурился Ивар травы заморской
и понял - контрабанда это голландская,
прямо на следующий день и понял.
Второй раз невод забросил.
Потемнело море балтийское
и остался Ивар без невода.
эстласед эстласедом.
Стал Ивар рыбу на удочку ловить,
и поймал рыбку золотую.
Молвит ему рыбка человеческой речью:
(Видать тоже травки заморской на дне отведала.)
- И чё те надобно эстласед эстласедский?
Загадывай три желанья свои поскорее,
пока я воблой не стала!
Взял Ивар за хвостик рыбку золотую,
да как треснет головой об колено,
- Не смей рыба, со мной, разговаривать по-русски!
Не купишь нас, на посулы свои оккупантские.
Нас уже продали в Европу хитрозадую,
после вас оккупантов,
свои враги народа к власти пришли.
И чё Европе эстласедов скупать было?
Наверное, из-за тормозов.
Тормоза у них на весь мир славятся.
Швырнул Ивар рыбку золотую в дюну песчаную
и улыбнулся криво.
Дело понятное, на ха-ха прибило,
Не одни эстласеды от травы заморской посмеиваются.
Бродил об ту пору в Лахеманском лесу
Медвежонок маленький – Ваня-Пых.
Из бродячего цирка сбёг.
Это там ему, такую прозвищу дали.
Пыхтел он по любому поводу.
Бывает, пыхнет и заговорит человеческим голосом
А зрители «Браво!» кричат, в ладоши хлопают.
Нравилось это дело зрителям,
смеялись все, а чё смеялись не понятно.
Вот и сбёг, надоело ему насмешки терпеть
и балбесам анекдоты за гроши рассказывать.
Всё одно понять ничего не могут, а ржать будут,
даже если им половину лапы лохматой показать.
Вышел Пых из леса Лахеманского
на берег моря Балтийского,
влез на дюну песчаную
и увидел на песке рыбку золотую.
Молвит ему рыбка золотая человеческим шепотом:
-Пострадала я от эстласеда, за речь русскую.
Не ешь меня медвежонок,
отпусти меня в море Балтийское.
Любых твоих три желания исполню.
Взял Ваня-Пых рыбку золотую,
Подошел к морю и отпустил ее с такими словами:
-Уж коли рыбы бессловесные
на Балтике за речь русскую страдают,
плыви за даром, не надо мне от тебя желаний никаких.
И ответила ему рыбка золотая:
-За доброту, за патриотизм твой медвежий.
буду я теперь, Пых, все твои желания исполнять!
И уплыла рыбка золотая в пучину морскую
На лодку свою подводную К-13
А медведю чё?
Почесал лапой под хвостиком
и пошел обратно в лес Лахеманский, еду искать.
Идет Ваня-Пых и сам с собой разговаривает:
(А с кем еще в Лахеманском лесу
на родном языке пообщаться можно?)
-Хорошо живет на Свете Ваня Пых,
От него у Светы дети много их…
Да, какая-то неправильная песня получается!
Эх! Был бы здесь дуб…
Как глядь, а посреди леса соснового,
в один момент, огроменный дуб вымахал.
-Ни чё себе глюк!
Постучал о дуб головой и понял:
-Не глюк.
Эх! Было бы в этом дубе дупло с медом…
Глядь, и дупло есть и медом пахнет.
-Ни чё себе глюк!
Постучал о дуб головой и понял:
-Не глюк.
Эх! Не было бы здесь пчел.
Глядь, ни одной пчелы вокруг
Только комары да мухи, ну, впрямь как на Родине.
Залез Ваня-Пых в дупло, стал по коленки в мед
и давай его за обе щеки двумя лапами загребать.
Халява, а на халяву мед в двойне слаще.
Жил в Лахеманском лесу кабанчик,
Звали его Беконя Пятачкаускас.
Чистопородный эстласедский кабан был,
но на хуторе его все русской свиньей звали,
потому, что все эстласедские свиньи,
на эстласедов похожи –
чистые, холеные, тихие и думают долго,
а этот вечно в грязи по уши, ходит шатаясь,
глаза бешенные, гадит, где попало и помногу гадит.
Одним словом натуральный – «Оккупант»!
Решил дед Ивар зарезать Беконю своего,
ну, шутка ли сказать, весь хутор над Иваром смеялся –
Приютил оккупанта и раскормил как свинью.
Взял нож Ивар, глянул на лезвие острое
И прочел надпись немецкую - «С НАМИ БОГ».
Вспомнил Ивар, как с коммунистами грузинскими воевал,
фюрера вспомнил и прослезился.
Жаль фюрера, и Беконю жаль,
похожи кабанчик с фюрером как близнецы-братья
и визжат оба одинаково.
Отвел Ивар кабанчика в лес и сказал:
- Беги, Пятачкаускас, пока я не передумал,
Не могу руку на чистопородного эстласедского кабана поднять.
Пусть уж лучше тебя братья лесничие пристрелят,
как советского партизана.
Так и стал жить в Лахеманском лесу
кабан эстласедский Беконя Пятачкаускас.
Эх, и тоскливо ему было,
пока не набрел он на дуб огроменный,
среди леса соснового.
Смотрит Беконя, а в дубе том дупло,
а в дупле медведь копошится.
Решил Беконя с медведем познакомиться:
- Эй! Медведь, как тебя зовут!
- Ваня-Пых
- А я – Беконя Пятачкаускас.
- Ну и че тебе надо, бекон эстласедский?
- А, скажи мне Ваня-Пых, что ты там делаешь?
- Ем мёд.
- Я тоже хочу мёд кушать.
И понял тут Пятачкаускас,
что несут его быстрые ноженьки в неизвестном направлении,
Ой, это куда я бегу?!
- удивился кабанчик,
Но знали об этом только Ваня-Пых и рыбка золотая,
потому, как обещалась она медведю,
все его пожелания выполнять.
Чё, там дальше было, врать не стану,
но доподлинно известно:
Живет теперь Беконя с дедом Иваром душа в душу,
бабка Ивариха лютеранская,
деда своего к кабану ревнует,
а собака их лайка Ваймуле вообще гавкать перестала,
онемела.
А медведю чё, дупло вылизал,
да и завалился спать, как все нормальные медведи.
Это потом про него всяки писаки чужеземные
вранья дурацкого насочиняли,
их медом не корми, а сбрехать дай.
Слыхал я, что арапчонка Пушкина
французишка Жорка Дантес –
по кличке «Барон Геккеренский»
за враки на дуэли убил.
Только я думаю не за враки,
завидовал, что арапчонок великим русским писателем стал.
Теперь арапчонку Пушкину
памятники по всей Руси стоят
и за границей есть,
байки его детвора наизусть учит
А Жорку Дантеса – «Барона Геккеренского»
только за злодейство и помнят.
На том и закончим раздолбайку эту,
потому как следующую начинать пора.
РАЗДОЛБАЙКА СЛЕДУЮЩАЯ
Раздолбайские времена настали,
никто работать не хочет,
все только раздолбайничать норовят,
да раздолбайки слушать.
Ну, так слушайте, раздолбаи,
вот вам раздолбайка вторая:
Жил, да был один Король,
Точнее не один жил,
а с дамой своей жил королевной Алисой.
Звали его Филипп – красивый.
а и то, правда, сказать красивый был –
высокий, стройный, пучеглазый.
Ноготки подкрасит, щечки нарумянит,
губки напомадит, локоны завьет –
не дать, не взять – невеста на выданье,
только в возрасте.
Любил Филипп Алису крепко,
как у французов водится,
по-французски любил.
Он ее рыбкой звал, она его зайчиком
вот так и жили дружно, как рыба с зайцем.
Ни в чем они недостатка не знали,
а деток у них не было,
а почему, кто их французов разберет,
с их любовью французскою.
У королевны Алисы дочка была
от первого мужа рыбака эстласедского,
царевна Кристинка.
В народе ее не иначе как «Рыбакайтой» звали,
потому как знали – рыбацкая дочка.
Тоща, носата, ну форменное – чучело,
звал её Филипп ласково – Крысинькой,
а она отчима звала просто – Филей,
потому как старше была чуток отчима своего.
За то и королеву Алису «Королева мать» звали,
в матери она мужу своему в аккурат годилась.
И всё бы в их королевском семействе ладно было,
да как-то заказал Филипп у мастеров тульских
карету американскую парадную перековать.
И такую карету выковать, чтоб второй такой
во всем свете не было
и все цари, и короли ему завидовали.
А тулякам чё, что блоха, что карета чего хош перекуют.
И перековали.
Натуральный бронепоезд получился.
У туляков завсегда бронепоезда
лучше всего получаются.
В бронепоезде том,
все семейство королевское со свитою умещалось,
еще и еврейскому сифоническому оркестру
с излишком места хватало.
Очень уж Филипп любил дорогою,
всяческие еврейские сифонии слушать.
И сам петь любил,
а чё ему не петь при такой королевской жизни.
глотка луженая
бывает, как запоет во дворце, каком ни будь,
сирена сиреной.
так бабы в окрестных домах в обморок падают,
думают, не иначе война началась,
вот такая акустика получается.
При карете королевской
обязательно справный кучер нужен,
чтоб надежные руки каретой правили
и уход за этим чудом света пристойный был.
Не королевское это дело кареты водить.
Нанял Филипп кучера по имени Педро,
самого толкового и смекалистого,
второго такого во всем мире не было
сколько не ищи:
маленький, наглый, хитрющий,
но дело свое знал крепко.
Однако - свет не без добрых людей,
донесли королю Филиппу люди добрые,
что кучер его с последнего места службы,
не по доброй воле ушел,
сбежал без оглядки от гнева хозяйского.
А дело вот в чем было.
Кучер то, видать, от того ростом мал, был,
что рост его в мужскую часть тела ушел
весь, как есть напрочь.
Даже самые бывалые бабы,
при виде хозяйства его, дара речи лишались.
Не хозяйство, а третья нога, только длинше.
Бывало зайдет Педра в баню,
так три четыре мужика от зависти в раз помирали,
а остальных
неизлечимые нервные расстройства одолевали,
по научному импотенция значит.
Перестали Педру в баню пускать.
Так и мылся он, где не попадя,
поскольку корень его экзотический
ужас на добрых людей наводил.
Ужас ужасом, а куда Педре
мужскую силу свою девать?
Решил кучер на конюшне, в тайне от хозяина,
к арабскому скакуну силушку свою пристроить.
В общем погиб скакун, лютою смертью
прямо в стойле своем и погиб.
Как прознал хозяин инфант гишпанский,
что самого дорогого скакуна,
за которого по весу его весом золота плачено,
кучер Педра, корнем своим баобабовым жизни лишил,
заревел, как бык на корриде раненый:
- Поймать Педру живьем!
Корень Педрин отсечь, под самый корень!
И тем самым корнем Педру на смерть умучать,
равно как и он коня безвинного
в мир иной отправил.
Педра мужик смекалистый был,
сразу понял, чем за подвиг свой
расплачиваться придется.
Сбёг, не дожидаясь гнева хозяйского.
Одна добрая женщина подсказала
Что мужскую красоту и силу
французские бабы более прочих ценят.
Так и оказался Педра в Париже и
к королю Филиппу в услужение попал.
Услыхал Филипп историю кучера своего,
и великое смятение короля одолело.
С одной стороны -
карета у Филиппа безлошадная,
тульскими мастерами сработана,
а всё что туляки руками своими делают,
никаким Педровым корнем не перешибешь,
потому, как мастера хорошие.
С другой стороны -
дома две кобылы французские
неровен час, прознают про Педрин корень
обязательно удумают срам учинить,
а дело летальным исходом закончится может,
потому как королевские особы
ни в чем меры не ведают.
Леди они и во Франции – леди.
Вызвал Филипп советников своих
Басковкранца и Галкинстерна
и спросил совета их, как с кучером быть.
Советники эти интриганы известные были
давно короля Филиппа свергнуть мечтали,
да случая подходящего не было,
а тут сам король им случай и предоставил,
совета у фармазонов бессовестных спросил.
Насоветовали они Филиппу такое задание кучеру дать,
чтоб ежели исполнит его,
так лишится корня своего экзотического,
а не исполнит приказ королевский,
так палач придворный ему это дело укоротит.
В общем, без корня ему по любому быть,
а без корня, никакой опасности
для короны французской в нем не станет.
Повеселел Филипп и спрашивает:
- Какое такое задание кучеру дать?
А советнички королю и советуют:
Скажи ты Педре этому,
что падчерицу свою Крысеньку,
в жены прочишь инфанту гишпанскому
у которого он коня драгоценного загубил,
а чтобы дальнейших разногласий с инфантом избежать,
посылаешь ты слугу верного к гишпанцу,
с письмом своим примирительным.
Выполнит волю королевскую,
пусть себе награду просит.
Не выполнит, корня баобабового лишен будет.
А в письме отпиши:
«Мы, Филипп Красивый Король французский
будучи Монархом строгим и справедливым
уведомляем сим письмом,
что наняли себе в кучера
слугу вашего бывшего Педро,
а опосля, дознались о провинности его
перед короною гишпанскою.
Справедливости ради,
присылаем вам слугу вашего нерадивого
и пусть в наказание отсекут,
орудие преступления его
ко всеобщему обозрению выставят.
За просмотр орудия сего
таких средств собрать можно,
на табун скакунов арабских с лихвой хватит.
Слуга же ваш мне верою и правдою
до этих пор служил, а потому просьба
не лишать его жизни, а возвратить его мне
способным, службу свою при дворе продолжать.
Взамен скакуна бесценного
отдаем вам в жены падчерицу любимую Крысеньку,
хоть и не конь, а кобылка породистая.
Целую крепко.
Филипп Красивый Король французский»
Обрадовался Филипп, как дитя малое хитрости такой.
С одной стороны справедливость свою
всему миру покажу,
с другой стороны падчерицу ненаглядную
к нормальному мужику пристрою,
с гишпанцами отношения налажу
и Педру безвредного в кучерах сохраню.
Послал Филипп за Педрою
Басковкранца и Галкинстерна,
а фармазоны идут себе, да ухмыляются,
удается интрига их бесовская.
Пришли советнички к Педре в каретный ряд
и запели кучеру на два голоса:
- Бедный, бедненький ты кучерилушка!
Пропала головушка твоя, промаслена!
Пропал корешок твой исполинский!
Задумал тебя Филипп привилегии лишить!
Над трудовым народом дармоед издевается!
Зависть свою на рабочем классе срывает.
Плачут, причитают, слезы ручьями льют.
Испугался Педро, что за напасть на его голову,
Вроде в Париже от корня его,
пока пострадавших не было.
- Расскажите мне толком советнички,
какая такая беда надо мною горемычным нависла?
Тут и поведали Басковкранц с Галкинстерном,
какую судьбу Филипп слуге верному уготовил,
с каким письмом к гишпанцу Педру направить решил.
- Только ты не пужайся,
мы тебе в твоей беде так поможем,
век благодарен будешь.
Иди к Филиппу и ничего не бойся,
на все соглашайся, но награду требуй,
а еще проси, чтобы к гишпанцу,
мы с тобой вместе ехали, для солидности.
Чтобы долго не брехать, коротко скажу,-
Снарядил Филипп всех троих и отправил в путь-дорогу,
на бронепоезде своем царском.
А в дороге фармазоны,
письмо королевское вскрыли
и подлог учинили мерзостный.
Опосля подлога их в послании значилось:
«Мы, Филипп Красивый Король французский
уведомляем сим письмом,
что, будучи Монархом любвеобильным
наняли себе в фавориты
слугу вашего бывшего Педро,
дознавшись о провинности его
перед короною гишпанскою.
Справедливости ради,
присылаем вам слугу вашего нерадивого
пусть в наказание, орудие преступления его
ко всеобщему обозрению выставят
и надписью рекламною сопроводят:
«СИМ ОРУДИЕМ ГИШПАНСКИМ,
КОРОЛЬ ФРАНЦУЗСКИЙ
УДОВЛЕТВОРЕН В ПОЛНОЙ МЕРЕ!»
За просмотр орудия сего
таких средств собрать можно,
на табун скакунов арабских с лихвой хватит
и мне на проект музыкальный,
по бедности моей, долю пришлите
Педра ваш мне верою и правдою
в постели служил, а потому и просьба
фаворита моего жизни не лишать,
а возвратить его в целости и сохранности,
службу свою при персоне моей, продолжать.
Взамен скакуна арабского
отдаем вам кобылу нашу французскую
падчерицу любимую Крысеньку,
хоть и не конь, а кобылка породистая,
знатными наездниками объезженная,
может и вам гишпанцам мадам наша
для надобности какой сгодится,
потому как во Франции
сексуальные меньшинства
абсолютным большинством стали.
Целую крепко во все места.
Филипп Красивый Король французский».
Заводной народ гишпанцы!
Три месяца к ряду
бронепоезд Филиппов с голым Педрой на крыше,
по всей Испании на руках таскали.
Письмо подметное
в гишпанской прессе пропечатали
в переводе самого господина Сервантеса,
который знаменитые байки
про дона Кихано Ломанческого написал.
Надпись рекламную -
«СИМ ОРУДИЕМ ГИШПАНСКИМ,
КОРОЛЬ ФРАНЦУЗСКИЙ
УДОВЛЕТВОРЕН В ПОЛНОЙ МЕРЕ!»
по всей длине Педрова корня
крупными буквами татуировали и
при великом стечении народа декламировали.
Даже посол французский диковину Педрову
вниманием своим почтил,
секретную депешу составил
и королеве Алисе тайною почтою переслал.
Популярность Педрова границы потеряла.
Денег инфанту гишпанскому столько привалило,
три табуна арабских скакунов прикупил,
а остальных и тратить некуда было.
И Педре денег перепало
и Басковкранцу и Галкинстерном.
Пришла пора в Париж ворочаться,
самую коварную часть заговора в исполнение приводить.
Сели в карету королевскую Басковкранц с Галкинстерном,
Инфант со свитою и Педра за кучера,
да покатили всем бронепоездом в Лувр,
Филиппом красивым любоваться.
А королева Алиса между тем,
депешу посла французского в Гишпании прочла
и в гневе молнии по всему двору метала.
Как посмел супруг окаянный, её - королеву мать
на кучеришку чужеземного променять,
да еще на всю Гишпанию и на весь мир,
Глупостью своей осрамится!
Закатила Алиска скандал в сердцах
и прогнала Филиппа со двора королевского.
Подумал Филипп тогда –
Прознала баба про Педрово чудо,
а познакомиться, воочию не пришлось, вот и лютует.
Ничего перебесится, помиримся, не в первой оно.
Подумаешь, жена из Лувра выгнала,
мне в родном Тюильри спокойней жить будет.
Не знал он еще ничего о конфузе европейском,
потому, как новостями международными не интересовался.
Идет пешком из Лувра, понурый без охраны,
глядь, а навстречу ему карета его собственная катит.
За кучера Педра сидит, а в карете советнички,
да инфант гишпанский со всею своею свитою.
В дороге все, кроме Педры,
изрядно вина гишпанского откушали
и на веселе в Париж прибыли.
Вывалила из кареты пьяная орава
и давай вокруг Филиппа хороводы кругами водить.
Вышел из машины и Педра,
подошел к монарху и такое слово ему молвит:
- Здоров будь государь!
За командировочку в родные края благодарствую,
Задание твое в полной мере выполнил,
вот гишпанского гранда со сватами Крыське твоей привез.
Пора бы мне и награду за труды тяжкие получить.
Раздосадован был Филипп скандалом семейным,
с родного двора как пса прогнали
а тут еще эти насмешники с кучером хамским…
И ответил ему Филипп, в крепких выражениях.
Дословно повторить не могу,
но смысел был такой примерно:
- Награды хочешь рожа хамская,
вот тебе награда моя –
приложись ко ты к тылу моему
корнем своим экзотическим.
Не знал сердешный, что корень Педре не оттяпали.
Достал Педро свое диво дивное и сказал:
- Плати государь!
Получил с Филиппа плату кучер не откладывая,
прямо на капоте бронепоезда королевского.
Увидала королева мать в окно дворца,
как муж ее с кучером расплачивается,
плюнула и решила нового короля для Франции искать.
Потому как Филипп теперь не король французский,
а шлюха гишпанская получается.
Так и живет теперь Филипп без своей Алиски,
с кучером живет, вокалом на жизнь зарабатывает.
После Педры гишпанского отвык от женской ласки напрочь.
Был королем Филиппом, а стал просто Филей.
Алиса - королева мать, долго одна не горевала,
нового короля себе усыновила - Галкинстерна интригана.
А чё, молодой, симпатичный, хитрозадый,
на разные голоса королеву воспевает
мелковат франт, да от мелкого запаху неприятного меньше.
В общем нормально душа в душу живут
и Басковкранцу от той жизни на пряники перепадает.
Удалась интрига.
Инфант гишпанский побегал у Крыськи в женихах,
а мужем так и не стал,
уж больно инфантильным гишпанец оказался.
Живет несчастная принцесса одна,
как чучело среди огорода.
Странные люди французы эти
и любовь, и жизнь у них странная, всё ни как у людей.
Одно слово – Европа.
На том и конец раздолбайке этой,
а новой начало будет.
РАЗДОЛБАЙКА НОВАЯ
Тяжелая штука жизнь богемная,
потому как жизнь эта - жизнь раздолбайская.
Одним только раздолбаям под силу
богемным образом на земле существовать.
Вот вам раздолбайка новая моя.
Слушайте и раздолбайствуйте.
Есть такая страна на границе с Россией -
Хохляндия называется.
Стольный град их – Киев
в стародавние времена
«Матерью городов русских» звали.
Одно непонятно почему Киев мать?
И почему это он Киев не отец?
Всё у этих хохляндцев запутанно стало после того,
как от большей части своего же государства,
от Руси великой,
большим частоколом отгородились.
Гербом себе вилку взяли,
дескать, пожрать любители,
так хоть бы кусочек сала на той вилке
для приличия нарисовали.
А флаг у них желтый с голубым,
видать китайцам голубым сигнал подают.
Сидят холяндцы за частоколом своим,
Москве кукиши американские накручивают,
а сами от Москвы халявного газу требуют.
Хохляндский народ смекалистый и работящий,
смекнули давно, что за частоколом,
за границей в смысле.
работать и легче и прибыльней.
И все кто не дураки были за границу подались,
грошики на жите бытьё зарабатывать.
Чё дома сидеть да пустую вилку разглядывать.
Шибко грамотные и работящие
по Европам да Америкам разъехались,
а раздолбаи хитозадые – богема значит,
те в Москву подались,
потому как в Москве матушке
завсегда раздолбаям рады.
Москва город богемный - раздолбайский город.
Вот и съехались все раздолбаи хохляндские
в Москву златоглавую
и развели в ней раздолбайство великое.
Был среди тех раздолбаев хохляндских
скромный паренек такой, Данилкой звали.
Очень Данилка эстрадной звездой стать хотел,
понимал что у звезд гонорары не маленькие.
Хотеть то он хотел, а как звездою стать не знал.
Но раздолбаи московские его быстро надоумили,
объяснили, что все звезды в Москве
либо голубые, либо евреи,
а голубые евреи всем звездам звезды.
Поскольку харя твоя хохляндская
в еврейский профиль не вписывается,
один путь тебе Данилка и будет,
прежде чем звездой стать,
придется тебе стать в позу
для непотребного дела удобную.
Приуныл Данилка от такой перспективы,
опечалился хлопчик,
не охота ему окорочка свои румяные
московским вездеходам подставлять.
А что делать?
Всей деревне своей обещание дал
первой звездою на московской эстраде стать.
И полились слезки из очей его ясных,
в три ручья текут горькие.
Расступилась мать сыра земля
от слез Данилкиных,
заклубился дым густой и смрадный,
полыхнуло пламя жаркое
и вырвалось из земли страшное уё… дива дивное.
Из ноздрей дивовых пар валит,
промеж ног кипяток бежит,
глазища как прожектор на маяке океанском,
роги как ноги, ноги как роги…
в общем тварь зловредная и ужасная.
Испугался Данилка, до стирки белья нижнего.
Вся душа его в трусы вывалилась,
слезы горючие в раз просохли
и спрашивает он диву дивное:
- Кто ты есть уё… дива дивное,
фундаментальной науке неведомое?
А уё… дива дивное ему и отвечает
нечеловеческим голосом (женским):
- Я уё… дива дивное - Кобылоконь Инкский,
сущность страшная
могучими чарами околдованная.
Поцелуй меня в уста задние
и увидишь чудо чудное невидаль великую
глазами своими жлобскими.
Стоит Данилка и думает:
не иначе сон мне кошмарный снится,
потому как, наяву такое уё… дива дивное
существовать никак не может.
А уж коли это сон, так отчего же мне
на чудо чудное невидаль великую
глазами своими жлобскими не посмотреть?
От жизни чудес ждать не приходится,
так хоть во сне на чудеса эти гляну,
а ради зрелища диковинного
и скотину смрадную приласкать не грех.
Задрал Данилка хвост кобылоконский
И таким поцелуем наградил это уё… диву дивное,
что глаза скотские
чуть из заднего прохода не выскочили.
От поцелуя этого испустило уё… дива дивное
устами своими задними
дух зловонный и громогласный весьма.
Рога дивовы отвалилися,
грудь бабскою стала,
как и прочие части тела скотского.
Предстала перед Данилкой ведьма голая
во всей своей красе демонической.
Поклонилась ведьма хлопцу и говорит:
-Расколдовал ты меня Данилка
поцелуем своим артистическим.
Однажды так разошлась я в колдовстве своем,
что сама себя заколдовала.
За то что чары мои колдовски разрушил
исполню три желания твои заветные.
Загадывай хохлёночек, счастье твое пришло!
Утёр Данилка сопельки рукавом, а сам думает:
Сон не сон не важно,
если не наяву так хоть во сне желание свое исполню
звездищею эстрадною стану.
-Эх, была, не была!
Вот что ведьмушка,
дал я с дуру землякам своим слово,
что на Московской эстраде первой звездой стану
Приехал в Москву и заявляю звезда мол я,
а мне и говорят не еврей ты,
чтоб звездою на нашем небосводе сиять,
а по сему, прежде чем звездой стать
придется тебе стать в позу срамную
и к голубому сообществу приобщиться,
чтоб на голубом экране
и в тусовках аристократических
ничем из массы общей не выделяться.
Как бы мне так звездой стать,
чтобы пол свой и нацию не менять при этом?
Поскребла ведьма задницу свою немытую
когтями острыми
помыслила чуток и отвечает Данилке:
-Сложную задачу поставил ты мне Данилка,
да чтоб решить её колдовства моего не требуется.
Многие лицедеи великие в представлениях своих
бабские роли исполняли
и в тряпье бабское наряжалися.
Нарядись бабою и изображай дуру хохляндскую,
смешнее их никого на всем свете не сыщешь.
Голубые к бабам цепляться не станут,
не голубые на дуру хохлядскую не западут.
С бабы спросу никакого, потому как баба,
весели себе народ, а звездою и так станешь,
и тыл свой от вездеходов московских убережешь.
А чтобы и вовсе инкогнито свое сохранить
возьми себе кличку веселую – псевдоним.
Повеселел Данилка от того,
каким образом судьба его разрешается
и спрашивает ведьму премудрую:
-А какое такое прозвище себе придумать
чтобы в анналы эстрады российской попасть?
Ведьма ему и отвечает:
-А анальное и возьми.
Помнишь, куды меня целовал?
Вот и назовись – «Дыркой Пердючкой»
Хоть тресни, а не в одном языке на свете белом
не найдется прозвища смешнее этого.
Быть тебе звездищей хохленочек!
Ждут тебя гонорары несметные
и популярность великая.
Загадывай второе желание.
Полегчало Данилке от слов ведьминых,
а сам про себя он и думает:
ежели и сон мне нелепый снится
все одно ведьма правду говорит
ежели наставление её выполню
быть мне звездою первою
на всём небосводе московском.
Не забыть бы только сон свой, когда проснусь.
-Ладно, ведьмушка,
вот тебе второе моё желаньице:
положено звёздам настоящим
своего арт-директора иметь.
А при звезде арт-директор
натуральный волшебник нужен,
чтобы все проблемы звездные
все препятствия преодолеть мог.
Где мне взять такого посоветуй?
Отвечает ведьма Данилке:
-И в ентом вопросе колдовства моего не требуется,
ведьма тебе в арт-директоры нужна,
меня и принимай на должность.
Поживу и я жизнью богемною,
нам - отродьям бесовским
жизнь такая лучше всякого курорта будет,
потому как наша это жизнь - демоническая.
Загадывай третье желанье, хохлёночек!
И загадал Данилка третье желание своё:
-Хочу я, ведьмушка, вот что:
уж ежели мы сейчас с тобой во сне моем общаемся,
то сделай так, чтобы сон мой
явью стал незамедлительно.
Заржала ведьма кобылоконьским хохотом:
-Ох, и хитер ты Данилка!
Будет, по-твоему хохленочек,
коли сможешь сам себя за задницу румяную
жемчужными зубами укусить.
Не учла уё… дива дивное,
что хохлёночек полтавский попался,
а полтавские хохлоиды,
изворотливей евреев крученых.
Скорчился Данилка в три погибели
и с криком:
-Искусство жертву требует!
Укусил сам себя за задницу пышную.
Так со всей дури своей актерской и тяпнул.
Проснулся хлопчик хохляндский
от боли неистовой в холодном поту.
Смотрит, а перед личиком его кругленьким
зад в панталонах кружевных,
а из зада ножища в колготках капроновых торчат.
Запах из панталон неприятно знакомый исходит,
над головой баба очкастая стоит – сущая ведьма
и обращается к Данилке с укоризною:
-Опять вы мадам Пердючка
себя во сне за собственный зад кусаете,
но беспокоит меня другое:
от чего вы нынче
большую нужду свою в кальсоны справили?
Порошка белого перенюхали
али травки дурносмеха не в меру накурились?
Сплюнул Данилка клок панталон кружевных
и спрашиват бабу очкастую:
-Кто ты уё… дива дивное
и почему харя твоя мерзкая до боли знакома мне?
Отвечат Данилке ехидна очкастая:
-А потому и знакома тебе личность моя,
что опосля каждого банкету
по утру знакомимся наново.
Инка я Кобылоконь - директор твой артистический.
Обрадовался Данилка:
-Стало быть, я звезда!
-Звездюк ты грёбанный!
гаркнула Кобылокониха во всё горло директорское.
-Подмываться беги галопом
к султану Брунейдубайскому летим
с концертом твоим сольным.
Бежит Данилка в джакузю свою,
а на ходу кричит выдректорше своей:
-А чё платит султан за творчество наше народное?
Усмехнулась очкастая и отвечает:
-То, что вам мадам Пердючка султан платит,
только в самый большой ваш чемодан и уместится.
Выскочил Данилка из джакузи, как ошпаренный
Какой такой чемодан!?
позвони султану немедля и сообчи:
вещами и выпивкой не берем,
свого добра и бухла хватает!
Тут ведьма последнее терпение потеряла
и врезала Данилке сапожком сафьяновым
по тылу розовому:
-Денег нам американских чемодан дают!
Грохнулся Данилка на паркет ламинированный
последние чувства свои потеряв окончательно.
Только в самолете чувства к нему и вернулись,
когда в султанат Брунейдубайский летели.
Летит Данилка в самолете и сам про себя думает:
скачу, как дурак в лохмотьях бабских,
или как дура скачу.
Сам про себя забывать стал
кто такое я есть на свете белом
Пердючка или Данилка, баба или мужик?
Родне и знакомым в глаза смотреть стыдно
Хотя при таких гонорарах
стыд понятие глупое и не нужное.
За Пердючку денег дают
Пердючка я и точка!
ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
В 2000 году выпустил первый официальный сборник своих стихов под
названием «Сороковник». В 2005 году выпустил сборник стихов «Я родился
в СССР».
Чл. московской городской организации Союза Писателей России, чл. Литературного
Фонда России, чл. международного сообщества писательских союзов, чл. московского
клуба поэтов.
Стихи в текстах
возврат домой на главную страницу
